Наследие короны

Вирус SARS-CoV-2, победу над которым ВОЗ объявила в мае 2023 года, на самом деле не капитулировал, а только «ушел в подполье». Оттуда он продолжает вести свою подрывную работу, и хотя по масштабам она не сравнима с пандемией, вирус по-прежнему бьет по трем основным «объектам критической инфраструктуры» человечества: продолжительности жизни, уровню доходов населения и, что самое болезненное, по системе образования. Тем самым коронавирус «дотягивается» до будущих поколений, которые пандемия непосредственно не затронула.

Взятые вместе, эти три фактора двукратно увеличивают уровень бедности в мире, говорится в мартовском докладе Всемирного банка (ВБ). Там посчитали, что если брать последствия пандемии усредненно, можно сказать, что каждый житель Земли потерял 19 дней биологической жизни, прожил в нищете на 17 дней дольше и проучился в школе на 31 день меньше, чем это было до 2020 г.

Эти потери распределяются по планете неравномерно. По данным ВБ, более бедные страны сильнее ощутили на себе экономические последствия пандемии, а более богатые больше потеряли в «натуральном выражении» — уровне смертности. Всего ВБ проанализировал данные по 122 странам.

Болезнь бьет по доходам

Аналитики ВБ предложили сомнительную с морально-этической точки зрения, но математически безупречную модель вычисления урона, которую коронавирус причиняет той или иной стране. Чтобы иметь возможность «объективно» сравнить ущерб, нанесенный COVID-19 по каждому из трех упомянутых направлений, аналитики выбрали общий знаменатель в виде лет жизни, не прожитых из-за последствий пандемии. Согласно этой модели, сокращение продолжительности жизни на один год эквивалентно пяти годам, прожитым ниже уровня бедности.

Математический анализ ВБ показал, что сильнее всего пострадали от COVID-19 не самые бедные страны, как можно было ожидать, а страны со средним уровнем благосостояния (банк упоминает для примера страны Латинской Америки). Этот контринтуитивный вывод объясняется тем, что у «середняков» коронавирус «откусил» с обоих краев: они лишились одновременно и части финансового капитала, как бедные страны, и части человеческого, как богатые.

Неожиданным выглядит и другой вывод из доклада ВБ: о том, что богатые страны по сумме факторов пострадали от пандемии сильнее бедных. Этот вывод банк обосновывает тем, что «бедным и больным» изначально было меньше терять, чем «богатым и здоровым».

Логика здесь такова: если жительница страны, где нормальная продолжительность жизни составляет 78 лет, умерла от ковида в 60, потеря составила 18 лет. Но если бы она же умерла в те же 60 в стране, где продолжительность жизни составляет 65, то потеря составит «только» 5 лет.

Далее ВБ указывает, что часть смертей была вызвана не самими вирусом, а перегрузкой национальных систем здравоохранения. В тех странах, где такие системы и до пандемии дышали на ладан, вирусу было просто нечего «перегружать» (доклад упоминает восемь африканских стран в качестве примера). Тем самым, по логике его авторов, основной вклад в снижение среднемировой продолжительности жизни (кстати, впервые с 1950 года) внесли именно развитые страны. Морально-этическую допустимость таких сравнений ВБ, как было сказано выше, в расчет не берет.

Завышенные оценки

К выводам доклада следует относиться весьма критично, предупреждает профессор кафедры математических методов анализа экономики МГУ Альберт Бахтизин, работавший до 2022 г. экспертом Всемирного Банка.

«Всемирный банк и МВФ, к сожалению, давно замечены в том, что часто подгоняют свою аналитику под ту или иную задачу, принимая во внимание нужные данные и игнорируя те, которые на эту задачу не работают. Модели общего равновесия и векторной авторегрессии, которые ВБ применил в данном случае, вызывают сомнение, потому что они являются политически ангажированными. В них используются страновые данные по годам и по отраслям, которые подтверждают нужную заказчику картину, но которые сегодня не обязательно играют там решающую роль. Делается это для манипуляции общественным мнением, в данном случае — чтобы доказать, что именно Запад, а не бедные страны стали основной жертвой пандемии», — сказал он «Эксперту».

Таким же образом ВБ рассчитывает и потери, которые разные страны понесут из-за закрытия школ и других образовательных учреждений в период вынужденного социального дистанцирования. Используя данные ЮНЕСКО, банк в сумме по миру оценивает такие будущие потери в $50 трлн.

Опять же, самыми пострадавшими в понимании аналитиков ВБ оказываются именно богатые страны: их потенциальные потери ВБ оценил в 63% по сравнению с тем, если бы социальное дистанцирование не было введено (в бедных странах только 36%). Как и в случае с продолжительностью жизни, такие расчеты основаны на том, что длительность и качество образования в последних априори меньше, чем в первых, и поэтому «бедняки» потеряют не так уж много по сравнению с «богачами».

Этот документ выглядит так, словно он составлен исследовательской группой, которая произвольно определяла источники данных, подходящие сведения из них и методологию в целом, также сомневается в выводах доклада доцент кафедры математических методов в социологии СПбГУ Анна Мальцева.

«Эта аналитика относится к коллекции Research Working Papers (научно-исследовательских работ). Думаю, что ВБ располагает бóльшим количеством источников, но авторы их или не учли сознательно или не получили к ним доступа. Не использованы все идеи методик, которые обычно применяются, когда речь идет об оценке благосостояния. Как минимум индекс человеческого потенциала и его субиндексы должны были бы учитываться. Я также не поняла, почему использовался ряд датасетов, условно датированных только 2023 годом? Хотя данные там, в лучшем случае, ограничиваются актуализацией от 2019 года», — объяснила она «Эксперту» свои сомнения.

По мнению Анны Мальцевой, авторы доклада попали в так называемую логическую ловушку «ошибки Макнамары»: «Если не можешь измерить то, что важно — сделай важным то, что можешь измерить».

«Авторы доклада попробовали провести некоторую оценку, но они подошли к задаче с так называемым data-driven подходом к аналитике. Это когда в основе выводов лежат результаты оперативного описания данных, но не их изучения — как это было принято раньше, когда обязательно выводы были системными и позволяли судить о причинах изучаемого явления. Такой новомодный подход оправдан лишь в том случае, если служит источником порождения гипотез для дальнейшей системной проверки или для некоторой предварительной оценки ситуации», — заключает Мальцева.